Сын неделю назад позвонил. Сказал, что они с Верой разводятся, и она уже забрала детей и переехала к матери. Хорошо, что я в кресле сидела, а то бы на месте упала от такой новости.

Предпосылок не было никаких, на мой взгляд. Сын Веру на руках носил, ни в чём не отказывал, семью хорошо обеспечивал, они ни в чём не нуждались. Сам Игорь — порядочный, не пьёт, не курит, руки золотые, с бытом дружит.

Про Веру ничего плохого сказать не могу: хорошая женщина, заботливая мать, прекрасная хозяйка. У нас с ней отличные отношения, мы сразу поладили.

А вот сватья, мать Веры, мне никогда не нравилась. В день знакомства сразу почувствовала в ней что-то отталкивающее, и внутренне чутьё меня не обмануло: во время дальнейшего общения она неоднократно показывала себя с худшей стороны. С ней я старалась лишний раз не общаться, оберегая себя от общества неприятного мне человека.

После звонка сына пришла в себя, позвонила Вере. Про развод не упоминала, ничего не выспрашивала — сами разберутся. Меня интересовало одно: не будет ли она против, если я, как раньше, буду иногда забирать к себе внуков. По большому счёту, в положительном ответе я была уверена процентов на девяносто, но хотелось удостовериться.

Вера меня успокоила: да, нет никаких препятствий для нашего общения; да, я могу забирать детей тогда, когда мне будет удобно, само собой, заранее согласовав планы с Верой.

Через пару дней Игорь приехал ко мне в гости. Весь мрачный, лица на нём не было. Переживает очень из-за Веры. Между делом сын рассказал мне об его разговоре со Светой, матерью Веры.

Месяц назад Света заняла у Игоря сто тысяч рублей. Игорь не хотел давать, прекрасно знает натуру почти бывшей тёщи, но Вера его убедила. Деньги Света пообещала вернуть когда-нибудь потом при удобном случае.

Света, значит, позвонила Игорю, попросила у него номер карточки, чтобы вернуть долг, и вернула. Но половину, пятьдесят тысяч. Логика у неё весьма занимательная: деньги, взятые в долг, являются совместно нажитым имуществом. И раз муж и жена, у которых она их попросила, разводятся, то и эта сумма тоже делится пополам. Игорю она вернула его половину, а половину Веры, как она сказала, дочь ей простит.

Вот так, без суда и согласия детей, Света сама всё разделила. С одной стороны, некая справедливость в этом есть. Но и меня, и Игоря покоробил тот факт, что Света уверена в том, что ей не придётся ничего возвращать дочери. По факту, Света обманула Веру.

Сын сказал, что вообще не рассчитывал получить эти деньги назад. Так что он не расстроился, и готов отдать эти пятьдесят тысяч Вере, если будет нужно.

После того, как Игорь уехал, я задумалась: а какова вероятность того, что Света знала о грядущем расставании Веры и Игоря? Мать могла знать, что её дочь что-то не устраивает в браке. Раз Вера переехала к матери сразу после разговора с Игорем о намерении прекратить совместную жизнь, то Света точно была в курсе.

Могла ли Света специально выпросить сто тысяч, зная, что есть возможность потом вернуть лишь половину? Я предполагаю, что дело было так: Света узнала, что Вера собирается уйти от Игоря, и придумала, как извлечь из этого выгоду. По сути, она кинула на деньги собственную дочь.

Света могла так сделать. Действительно могла. Не буду расписывать все её чудачества, прошу поверить мне на слово. Сейчас эта мысль не даёт мне покоя.

Очень переживаю за внуков, что они живут с этой женщиной. Надеюсь, что Игорь поступит порядочно и оставит квартиру жене и детям, так будет лучше для всех. У меня место есть, сын на улице не останется. Очень хочу, чтобы сын с супругой помирились, только что толку — от меня всё равно ничего не зависит. Записано со слов Юлии Щ.